Материалы из архива семьи В. В. Рикмана
Студенты и выпускники ХТИ (биографический словарь)
Вячеслав Викторович Рикман родился 28 февраля (по старому стилю) 1896 г. в г. Брянске, Орловской губернии, в семье телеграфного служащего. Отец ― Виктор Викторович Рикман проработал 55 лет в телефонном ведомстве получил от местного профсоюза почетное звание героя труда за безупречную полувековую работу, скончался в 1931г. Мать ― Елизавета Ивановна вела домашнее хозяйство и воспитывала шесть детей. С 1938 г. она получила персональную пенсию за заслуги сына Виктора Рикмана, который был заместителем академика Ивана Петровича Павлова в Институте физиологии в Колтушах под Ленинградом. Скончалась Елизавета Ивановна в 1948 г. в Москве.Документы, хранящиеся в домашнем архиве, позволяют отчасти представить жизнь и характер Вячеслава Викторовича.
Одним из документов архива Вячеслава, который он хранил всю жизнь, было его коротенькое письмо ровеснице, написанное им в возрасте 6–7 лет во время болезни скарлатиной. Это письмо отражает и общую атмосферу его окружения, и характер самого Вячеслава.
«Милая Лена я больше ни увижу тебя, потому что я очень болен. Эта болезнь называется скарлатиной. Это я простудился и теперь я должен пострадать. И вот я расскажу вам как я простудился. Раз я гулял по полю. Вдруг поднялся сильный ветер. Вдруг мое горло схватило, и я пришел домой. Через день у меня в горле очутился желвак и он все делался все больше и больше и наконец он сделался с куриное яйцо. Вот отчего я получил такую странную болезнь и вот отчего я должен пострадать. Твой Вячеслав».
Жизнь Вячеслава и его семьи в Брянске подробно описана в письме его сестры Ольги Брянцевой, написанном в 1973 г. и адресованном его сыну Евгению Рикману. Вячеслав был самым младшим среди детей в семье. Все мальчики учились в Механико-технологическом училище. Вячеслав и его братья любили музыку. Он пел в хоре домовой церкви при училище. Вячеслав очень хорошо учился по всем предметам, а после уроков в свободное время он любил общаться с учителями, особенно с учителем истории, с которым подолгу гулял по улицам Брянска. Помимо истории его также всегда интересовала литература и философия.
В старших классах он переписывался с историком Николаем Ивановичем Кареевым. Н.И. Кареев известен в том числе тем, что много времени посвящал общению с молодежью и даже написал несколько книг для юношества. Переписка продолжалась с 1912 по 1915 год. В письмах Кареев не только объяснял свои взгляды на историю и философию, но и интересовался его жизнью, его сомнениями, проблемами. Он напутствовал его не только интеллектуально, но и эмоционально. Некоторые письма Кареева посвящены вопросам Вячеслава, который спрашивал совета о том, какие книги ему стоит прочитать по тому или иному предмету. Имеются также письма, написанные Кареевым в ответ на сомнения Вячеслава, отражавшие переживавшийся им кризис. Вот один из таких ответов:
«Я уже писал Вам, что в Вашем характере много впечатлительности и импульсивности, и я думаю, что под влиянием настроения Вы способны себя слишком взвинчивать и в сторону оптимизма, и в сторону пессимизма. С летами это пройдет. Советую Вам меньше думать о себе и больше об общей жизни и находить удовлетворение в работе, в общении с другими людьми».
Когда Вячеслава после окончания училища в 1915 г. призвали во время войны в армию, переписка прервалась. Последовавшая затем революция и гражданская война сделали невозможной ее возобновление.Еще один эпизод, связанный с учебой в училище, ярко выражает характер Вячеслава. В анкете в графе судимость у Вячеслава было написано, что в 16-тилетнем возрасте он выстрелил в церкви во время богослужения, после чего был доставлен в полицию и передан родителям на воспитание. В связи со случившимся были проблемы с дальнейшим пребыванием в училище, но было написано ходатайство государю и его оставили учиться.
Как потом выяснилось из уже упомянутого письма его сестры, этот проступок он не совершал. Она писала: «Слава уже был в предпоследнем классе. И тут произошла очень тяжелая история. Из-за нее сильно пострадал Слава. Был у них ученик, очень ленивый, учился плохо. А мать у него была очень хорошая, хотя неученая женщина, но она, будучи прачкой, хотела дать сыну образование. И вот из-за этого плохого ученика вышла очень плохая история. А Слава, жалея его мать и зная, что этого ученика все учителя очень не любят, понял, что его с радостью исключат из школы. И вот Слава решил принять его вину на себя, зная, что за него вступятся все учителя. Никто не поверил, что это сделал Слава. Но время было беспокойное, близкое к революции. И вот, несмотря на защиту всех педагогов, директор, немец Фогл потребовал все же как-то наказать «дурную овцу» и изгнать ее из стада. Славу исключили из школы на год с правом вернуться в нее в тот же класс. Это был тяжелый первый урок жизни для Славы».
Его очень расстраивала эта отсрочка, так как он хотел быстрее попасть в университет. Через год он восстановился в Училище и учился также прекрасно, как и раньше, окончив училище почти на одни пятерки. В 1915 году после окончания училища был мобилизован в армию, окончил артиллерийские курсы в Петрограде в чине прапорщика и был послан в Персию на Кавказский фронт.
Сохранились фронтовые дневники Вячеслава периода начала 1917 года. Вот любопытный фрагмент из его дневника, отражающий его переживания перед предстоящим боем:
«Как странно! Через два часа мы выступаем в наступление. Опять нужно прилагать все свои способности, весь свой ум, чтобы при помощи правильных расчетов пустить кусок стали точно в то место, где спрятались и дрожат подобные мне во всем люди; рассчитывать, чтобы сталь рассыпалась в брызги именно среди гущи людей, жаждущих жизни и охваченных одним пожеланием – чтобы я ошибся! Странно это мне потому, что я только что выпустил из рук дивную книгу «L'imitation de Jesus-Christ» и ее глубокий смысл провел несколько борозд в моем мозгу. Ведь несомненно, что точка зрения на мир и тело анонимного автора есть самая высокая, самая истинная, и я должен был бы с глубоким убеждением собственной правоты отказаться от возлагаемой на меня преступной задачи. Но сделаю ли я это? Нет, не сделаю. Во-первых, во мне нет той внутренней свободы, которая необходима для этого решения. Во-вторых и в третьих вытекают из во-первых. Благодаря отсутствию или недостаточности внутренней свободы я не могу посмотреть на своего серого соседа и на людей с Гарана одинаковыми глазами. Первые мне кажутся ближе и роднее. Затем, на мое место найдется другой, быть может только с меньшей или большей точностью стрельбы, и кроме того, чем хуже буду я стрелять, тем больше крови прольется с нашей стороны. Вот сколько запутанных и темных мыслей выступает вместо одной простой и ясной мысли автора «L'imitation». Но эта книга внесет в мою душу неуверенность и разлад в сегодняшнем бою. Нужно ее спрятать на дно чемодана до тех пор, пока миру надоест эта бойня. Я не найду в ней утешения до тех пор, пока каждый день моей жизни перестанет опровергать сущность «L'imitation». Она сейчас будет только источником душевного разлада».
Вячеслав служил в армии вплоть до демобилизации, которая застала его в отпуске у родных в Брянске. После возвращения он сблизился с меньшевиками, занимался Кассами страхования рабочих от несчастных случаев и работал секретарем «Известий Совета рабочих депутатов» в Бежице.
В 1918 году Вячеслав поступил учиться в Харьковский Технологический институт. Но в 1919 году постоянно происходила смена власти. Вячеслав, хотя и не состоял в партии меньшевиков, но поддерживал своих товарищей. Он вместе со своими друзьями участвовал в протестах, из-за чего был задержан и в дальнейшем исключен из института.
«Но университет ему не пришлось закончить. Шел 1919 год. Все бурлило. Слава, конечно, был вместе с товарищами, и когда начались аресты, всегда во время зачетов, то не забыли и о нем. Учиться стало невозможно» пишет сестра.
В 1921 году он вновь поступил в институт. В этот раз в Харьковский Институт Народного хозяйства. Проучился он там 7 семестров. Он его тоже не окончил. Вероятнее всего при поступлении он скрывал свои связи с меньшевиками и, когда это вскрылось, его исключили. В дальнейшем из-за связи с меньшевиками у Вячеслава Викторовича время от времени возникали трудности с работой.С 1923 по 1925 год В. В. Рикман работал консультантом в Бюро Правлений железных дорог в Москве.
В 1925 года Вячеславу удалось устроиться в Наркомчермет в Москве. Занимал он там должности старшего экономиста, начальника бюро главного инженера и ученого секретаря Технического совета НКЧМ СССР. В 1940 году Вячеслав перешел работать в Институт металлургии Академии наук СССР, куда его пригласил И. П. Бардин. В 1942 году его избрали членом Комиссии АН СССР по мобилизации ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны. Тогда же Вячеслав вместе с Академией наук уехал в Свердловск в эвакуацию. Там же он защитил кандидатскую диссертацию. А за работу «О развитии народного хозяйства Урала в условиях войны» ему было присвоено звание лауреата Сталинской премии.
Из Свердловска его посылали в командировки в Казахстан. В одном из писем он писал:
«Затем, вместе с В[ладимиром] Л[еонтьевичем] (Комаровым) и его женой здесь с нами Ольга Дмитриевна Форш, двоюродная сестра В[ладимира] Л[еонтьеви]ча. <…> Я очень рад этому знакомству, которое позволяет мне насладиться общением с представительницей той крошечной группки людей, ради выделения которых из большей массы может быть и месилось месиво этой массы. Эта группа вымирает, остаются считанные единицы. Что будет потом, этого никт
о не знает. Будет какое-то проклятое царство мещанина или героев на фронте исполнения. Будет Америка с социалистическим колоритом. Но старая гвардия интеллигенции скоро исчезнет навсегда. Поэтому я так рад этой случайной, вероятно последней встрече».
Среди документов, относящихся к периоду эвакуации в Свердловске, в домашнем архиве была обнаружена копия письма, написанная Сталину в 1943 году. В письме речь шла об ошибках в области естествознания в издании книги Ф. Энгельса «Диалектика природы». Скорее всего, научные работники, находясь в Свердловске в эвакуации, обсуждали возможность восстановить работу Института истории естествознания, ликвидированного в 1938 году после объявления его центром антисоветского заговора. Можно предположить, что ученые решили писать письма в правительство, подводя к мысли о необходимости восстановления работы института, который был вновь открыт в ноябре 1944 года. Интерес к истории науки был всегда присущ В. В. Рикману, о чем свидетельствует и работа по истории металлургии, написанная в соавторстве с И. П. Бардиным. Потом Вячеслав некоторое время даже работал в этом институте, которым тогда руководил президент АН В. Л. Комаров. С ним, как видно из цитированного письма, он познакомился и общался, находясь еще в Свердловске, как раз во время эвакуации. Оканчивалось письмо Сталину словами: 
«Я глубоко уверен, что в стенах Академии Наук СССР и десятков наших ВУЗов и ВТУЗов давно вырос ряд подлинных естествоиспытателей-марксистов, способных талантливо и вполне на уровне современной науки дать опыты разрешения задач критического синтеза последних научных достижений в разных областях естествознания, тем более что наша организация науки, как нигде в мире, облегчает коллективную разработку всякой крупной задачи. Эта работа могла бы выразиться в ближайшие годы (5-10 лет) в издании обширной советской «Библиотеки современного естествознания», включая историю науки и историю философии естествознания. Работа должна производиться под руководством специально созданного для этого отдела Института Маркса – Энгельса – Ленина с хорошо подобранной группой специалистов по разным отделам естествознания и с привлечением к этому делу целых Институтов Академии Наук».
Вернувшись в Москву после эвакуации, Вячеслав Викторович продолжал работать в Институте металлургии АН СССР. В 1947 г. он также исследовал пути развития металлургии Восточной Сибири в связи с использованием ее гидроэнергетических ресурсов. В 1948 г. он изучал проблемы развития Кузбаса, читал лекции в Московском Институте Стали. С 1944 года опубликовал несколько десятков статей в газете «Moscow News». Был членом экспертной комиссии Госплана СССР.
Однако в 1948 году Вячеслава пытались снять с работы. Его обвиняли, во-первых, в том, что он опубликовал в 1947 году якобы содержавшую секретные данные статью о советской металлургии в английском журнале. Во-вторых, вспомнили ему, что тридцать лет назад, во время революции он был меньшевиком.
В письме Президенту Академии Наук СССР академику С. И. Вавилову от 1 июня 1948 года Вячеслав Викторович объясняет, почему статья оказалась опубликована в английском журнале. Он указал, что его статья представляла собой популярное изложение вопроса на основании опубликованных и широко известных материалов и что он писал ее в начале 1947 г. и не для английского журнала, а для Антифашистского комитета советских ученых.
Академик И. П. Бардин тогда вступился за Вячеслава Рикмана и написал письмо в его поддержку:
«В апреле 1948 года мне стало известно, что вопрос об аттестации т. Рикмана направлен на пересмотр. Причиной этого является обстоятельство, что тов. Рикман, вернувшись с Кавказского фронта в 1918 г. вступил в партию меньшевиков, из которой затем механически выбыл, разобравшись в ее мещанской и контрреволюционной сущности. Эта ошибка, безусловно, вытекала из политической неграмотности молодого человека, что доказывается безупречностью всей его дальнейшей работы, тем, что десятки лет он проработал в центральных органах черной металлургии и в Академии Наук». < > Тов. Рикману уже 52 года и итог его жизни уже налицо. Я прошу подвести этот итог и предоставить т. Рикману возможность спокойно продолжать то полезное дело, которое он ведет наилучшим образом, как истинный советский ученый, преданный интересам своей Родины. Я прошу сделать это также и потому, что в данном случае я не просто защищаю человека, без которого мне трудно работать, а ставлю, как я полагаю, вопрос, затрагивающий доверие ко мне самому и стремлюсь предотвратить тяжелую несправедливость в отношении весьма заслуженного человека, судьба которого не должна решаться по одним формальным безличным соображениям».
Скорее всего, эти репрессии были связаны с закрытием антифашистского комитета. В январе 1947 года была написана докладная записка Г. Ф. Александрова и М. А. Суслова В. М. Молотову с предложением прекратить деятельность Антифашистского комитета советских ученых и Еврейского антифашистского комитета в СССР. Антифашистский комитет был создан в начале войны по решению ЦК ВКП(б) с целью организации международной поддержки Советского Союза в Великой Отечественной войне. А после войны власть решила разогнать комитет и начала собирать компромат против тех, кто был с ним связан. Начались репрессии, они коснулись и В. В. Рикмана, который имел самое косвенное отношение к этому комитету. Через несколько лет Вячеслава Викторовича вновь пытались выгнать с работы, но вновь за него вступился И. П. Бардин.
Проработал Вячеслав Викторович в Институте металлургии до самой смерти в 1972 году.Вячеслав Викторович был дважды женат. Первая жена его, Эмилия Лурье, умерла в 1931 году от сыпного тифа. В 1937 году Вячеслав Викторович познакомился в Наркомчермете со своей будущей второй женой Раисой Семеновной Барац. В это время мужа Раисы Семеновны арестовали, и Вячеслав помогал ей узнать информацию про судьбу мужа. Он ездил вместо нее в Ростов-на-Дону, где тот был арестован, так как боялся, что Раису Семеновну могут арестовать. Он всячески поддерживал ее и ее семью. Во время войны он помогал материально семье Раисы Семеновны, у которой на руках была старая мать, маленькие дочь и племянница. Уже после войны в 1946 году они поженились, так как поняли, что первый ее муж погиб. У них родился сын Евгений Вячеславович Рикман, у которого потомства не было.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Бардин И. П., Рикман В. В. Работы Д. И. Менделеева в области металлургии // Дмитрий Иванович Менделеев. Жизнь и труды. — Москва.: АН СССР, 1957.
2. Докладная записка Г. Ф. Александрова и заведующего отделом внешней политики ЦК ВКП(б) М. А. Суслова В. М. Молотову и секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецову с предложением прекратить деятельность антифашистского комитета советских ученых и еврейского антифашистского комитета в СССР. 07.01.1947 [Электронный ресурс] / Фонд Александра Н. Яковлева. — Режим доступа: http://www.alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/69317 (Дата обращения: 10.03.2018).
3. Кареев Н. И. Прожитое и пережитое. — СПб., Изд-во Ленингр. ун-та, 1990. — 384 с.
4. Рикман В. В. Дневники с фронта Первой мировой войны [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://prozhito.org/person/834 (Дата обращения: 07.03.2018).
5. Шеманова Н. А. Семейная фотография на фоне революции. ― Москва: Новый хронограф, 2018.
Шеманова Наталья Алексеевна, психолог, педагог.
