У д и в и т е л ь н ы е   с у д ь б ы   к н и г   и   л ю д ей

Образ Пугачева представлен совсем не так, как в официальных документах правительства Екатерины II, ее манифестах. Мотив великодушия и великости личности Пугачева пронизывает все повествование, вплоть до сцены казни: "... никогда не казался он более великим, более достойным лучшей участи и добродетелей, которые испортило его честолюбие, как во время исполнения казни <...> вместо трона славы, которого он так безрассудно желал, взошел он на трон бесславия и там с спокойным мужеством, которое дано знать и показывать одним великим душам, понес смерть" (ч. 2, с. 81-82).
      Из этого ясно, почему скрыл свое имя автор книги: ведь в ней Пугачев был обрисован с положительной стороны, а не жестоким разбойником, каким его изображала официальная историография. Издание 1809 г. было явным переводом на русский. Книга "Ложный Петр III" открывалась гравированным портретом Пугачева на фронтисписе, взятым из лондонского издания 1775 г., но дополненным словами: "Бунтовщик Е. Пугачев" и стихами под портретом, указанными в эпиграфе.
      Издание имелось в библиотеке Пушкина, который использовал приведенный в нем документальный материал для своей "Истории Пугачева".
      Цензурная история книги позволяет представить историю обращения к ней Пушкина. Самое раннее, вполне вероятно, — в лицейские годы. Дело в том, что книга была издана с одобрения Комитета Московского учебного округа и цензором ее являлся Н. Ф. Кошанский, преподававший в Благородном университетском пансионе, Академической гимназии, в феврале 1807 г. получивший в Московском университете степень доктора философии.
      В год издания злополучной книги он, кроме того, получил должность секретаря при цензурном комитете Московского округа. В декабре 1810 г. Александр I поинтересовался, изъята ли книга "Ложный Петр III" из продажи. Призвали к ответу и цензора Кошанского. В своем "донесении" он писал, что исключил из рукописи некоторые места, отчего "порядок нарушился и вся связь книги потерялась", получилась "смесь нелепых разбойнических и романических происшествий"; при этом он ссылался на 21-й пункт цензурного устава, где "повелевается истолковывать" сочинения "выгоднейшим для сочинителя образом". Совет Московского университета "сделал ему строжайший выговор за вымудренное и кривое толкование пунктов устава о цензуре" и "за дерзость, с каковою выражается он в своем донесении". Кошанскому было объявлено, "что он при образе его мыслей не может быть терпим в университете, если не переменится". Это обстоятельство, скорее всего, и побудило Кошанского покинуть Московский университет и просить министра просвещения А. К. Разумовского о предоставлении ему места в Царскосельском лицее, куда он и был переведен вскоре после открытия лицея, в декабре 1811 г.
      Первые годы отношения с воспитанниками складывались у Кошанского хорошие, и не исключено, что он давал читать Пушкину книгу, с которой связан был его переезд из Москвы в Царское Село. Во всяком случае Пушкин в письме к брату Льву в ноябре 1824 г. из Тригорского запрашивал книгу хорошо ему известную, на память воспроизводя ее второе название ("Жизнь Емельки Пугачева" — XIII, 119).

Исследование "Опыт теории налогов" является одной из наиболее значительных научных работ первой половины XIX века, в которой содержится теоретическое исследование основ налоговой и денежной системы России того периода.
      Автор книги Николай Иванович Тургенев (1789–1871), декабрист, один из учредителей "Союза благоденствия" и Северного общества. С 1816 помощник статс-секретаря Государственного совета. Экономист, основоположник финансовой науки в России ("Опыт теории налогов", 1818). С 1824 за границей. Заочно приговорён к вечной каторге. С 1826 политэмигрант. Амнистирован в 1856.
      Это первая работа, посвященная проблемам становления налоговой политики, основ финансовой системы России.
      В своей книге Н.И. Тургенев уделяет много внимания налоговым системам зарубежных стран. Этот факт сам автор объяснял тем, что писал работу "вне России". Эта особенность "Опыта теории налогов" проявляется в том, что через негативные примеры европейских государств автор дает по существу критику налоговой системы феодальной России. Понятно, что по цензурным и политическим соображениям он не мог написать об этом открыто. Теория налогов излагается у Н.И. Тургенева с экскурсами в область политики. Эффективность налоговой системы он связывает со степенью реализации политических свобод, с идеей парламентаризма.
      Исследование Н.И. Тургенева сыграло самую положительную роль в развитии общественной и экономической мысли России. "Опыт теории налогов" породил живой интерес к финансовой науке, взлет которой пришелся на последнюю четверть XIX века.
      Профессор Московского университета И.И. Янжул о книге Н.И. Тургенева отзывался очень лестно: "Если бы это сочинение было в свое время издано на языке, более распространенном в Западной Европе, оно заняло бы видное место между лучшими в начале Х1Х в. трудами по теории налогов и осталось бы на них не без влияния... С обширными сведениями автор соединяет тонкий аналитический ум и дар прекрасного наложения... По условиям того времени и состоянию самой финансовой науки на Западе, сочинение Тургенева долго оставалось у нас своего рода оазисом в пустыне".
      "Опыт теории налогов" стал отправной точкой в научном развитии не одного поколения отечественных экономистов и финансистов. Их постоянное внимание к работе Н.И. Тургенева подтверждает ее значение как одного из первых фундаментальных исследований, заложивших основание российской финансовой науки.